«Я такая развратная стала в этом мире. Ну, имея столько мужей, станешь не только развратной, будешь бросаться на каждого из этих секс гигантов, ведь секс с ними одно удовольствие. А удовольствия много не бывает», – думала Мэл, раскрываясь для Кииха и Герарда еще больше, подтягивая ноги к талии Кииха, отвечая на поцелуи, и принимая участие в битве за ее рот.

Герард двигался в ней очень осторожно, предварительная смазка гелем, помогала растянуть ее мышцы, но зачем доставлять женщине боль. Киих же чувствовал внутри Мэл, через тонкую перегородку мышц член короля и от этого становилось и приятно, ибо это давало новые ощущения и – совесть мучила. Мучила, потому что завтра ему могут больше не позволить любить эту женщину, закроют ее в покоях, и он ее больше не увидит. Хотелось выть от бессилия, и потому хотелось взять сейчас как можно больше ощущений, чтобы было, что вспоминать бессонными холодными ночами.

И вот Герард вошел в Мэл на всю свою длину, и начал медленный путь назад, а Мэл уже на грани боли и удовольствия, кричала от ощущений, которые накрывали ее, стонала и пыталась убежать от двух монстров, которые были безжалостны в этот миг и тут же помогала им, подмахивая бедрами и вжимая в себя Кииха, прижимаясь ногами к его ягодицам. Когда волна судорог накрыла ее, она откинулась на плечо Герарда и почувствовала, как усилился в своем стремлении доставить и себе удовольствие Киих, как Герард уже не думая о ней, вбивался в нее с силой равной силе курьерского поезда.

И вот кульминация, внутри Мэл сразу с двух сторон разливалось горячее семя сразу двух мужчин, а она даже глаза не могла открыть, так хотелось спать, так замучили ее эти двое ненасытных, но таких чувствительных, ласковых гиганта. Киих осторожно усадил ее на каменный бортик и спросил, заглядывая в ее лицо, пытаясь определить, не навредили ли они: – Все хорошо?

А Мэл могла лишь кивнуть, так они ее укатали, но решить, что делать с королем надо было здесь и сейчас. Как она может оставить все так? И она раскрыла глаза, превозмогая желания уснуть на плече Кииха: – Герард, что будет теперь?

– А что будет? – Герард стоял рядом, наблюдая за ней и нежно проводя пальцами по виску, убирая волосы за ее маленькое ушко. – Теперь ты моя королева. Как и обещал, я отпущу Дазана, кузнеца, но ты останешься только моей.

– Хорошо, но с одним условием, – согласилась Мэл, полностью возвращая контроль себе над своим телом.

Киих дернулся, впереди у него не будет любви, его роль отведена королем – он лишь его замена, душа, которая ради него умрет, но любить эту женщину ему запрещено с этой минуты.

Зато Герард праздновал победу: – Да, солнце мое. Какое?

– Ты принесешь мне клятву, клятву, которая свяжет нас с тобой навсегда, – Мэл смотрела в серые глаза неотрываясь, она ждала. Если король согласится, у них у всех будет будущее, если же нет, она его убьет.

– Клятву? Какую ты хочешь клятву?

– По моим законам, и законам верхнего мира, откуда я пришла, мужчина приносит клятву верности женщине, принимая ее и отдавая ей себя. Если ты принесешь мне такую клятву, я стану твоей королевой.

– А если я не соглашусь? – в голосе Герарда скользнула холодность, горячий пар в комнате сменился ледяным воздухом, который больно уколол нежную кожу девушки, но Мэл не отвела взгляда.

– Тогда то, что было сегодня, больше не повторится никогда. Я стану королевой, но в постель мою, я тебя больше не пущу.

Герард заскрипел зубами: – Я ведь могу и принудить.

– Попытайся, – усмехнулась Мэл, ложа рука на руку Кииха, который так и застыл рядом с ней, обхватывая ее за талию. – В следующий раз я не буду жертвовать собой, подставляясь под кнут, я буду бить магией и буду бить наверняка. Выбирай: или клятва и ночи любви, и семья, в будущем дети, или долгая и мучительная ночь в холодной постели. А у меня много будет «игрушек», и я ведь не обещала быть верной. Как не требую и от тебя верности.

Герард скрипел зубами, глядя, как меняется в лице Киих. Для него настал лучик надежды, ведь сейчас ЕГО королева обещала любить его, но не своего мужа. И он сдался: – Хорошо. Но когда ты будешь со мной, никто больше не войдет в нашу спальню, даже если у тебя будет сто мужей.

Мэл улыбнулась, протягивая руку к королю: – Согласна. А теперь клятва.

Герард так глянул на Кииха, что тот резко выскочил из бассейна, встав позади Мэл и подняв взгляд вверх, там, в сером небе было что-то настолько интересное, что его так заинтересовало. Смотреть на то, как король преклоняет колени перед женщиной, он точно не смог бы – рассмеялся бы, а это удар по самооценке Герарда, что он не мог себе позволить. Будущее все равно было еще туманно, потому пока нужно соблюдать правила. А правила гласили: будь потише, проживешь дольше.

Герард встал на одно колено, и преклонил голову: – Возьмешь ли ты меня в мужья, о моя прекрасная леди? Обещаю быть верным, любить и почитать, стать не только мужем, но и другом, защитником.

– Принимаю, – и тонкая ручка Мэл легла на его плечо, а лицо озарила улыбка, потому что на плече Герарда расцветала роза, точно такая же как и у всех ее мужчин. – Теперь все восемь роз в короне.

– Что? – не понял ее слов Герард, вставая.

– Ничего, просто один человек мне сказал, что в короне должно быть восемь роз. Теперь все восемь роз в короне, – обхватывая короля за шею и впиваясь в его щеку, щебетала Мэл, игриво поглядывая на замершего Кииха, который уже оторвал взгляд от серого неба и рассматривал девушку сидящую перед ним.

– Так еще двоих искать? – прижимая девушку к себе и тоже глядя на замершего Кииха, у которого от их близости наливался член, становясь каменным, что заставило Мэл спрятать лицо на плече Герарда, а Кииха покраснеть.

– Нет, только одного, – пропищала девушка, понимая, что день еще не закончен, и любить ее будут эти двое мужчин еще долго, ведь теперь они равны в своем праве на нее.

Право на жизнь

Анн столкнулся с Яром, когда вылезал из лаза. Мужчины не ожидали, что встретятся там, где и встретится то и не возможно. Яр искал друга, который отправился на очередное задании гильдии, и потерялся, а Анн пыхтя, протискивался сквозь узкий лаз, пытаясь смириться с тем, что придется встретиться со стражей улья и попытаться не попасть обратно. Грязный, но счастливый, он очень удивился, увидев застывшего перед ним Яра.

– Опять сбежал? – ахнул Яр и тут же замолчал, боясь потревожить тишину вокруг них.

– Сбежал, – проворчал Анн и выпрямился. – Помоги найти девушку.

– Малту? Так она теперь уже не пророк, она королева. Час назад прошел слух, что девушка солнце, стала королевой мира теней, – зашептал Яр, пытаясь призвать Анн к тишине.

– Королевой? – воскликнул Анн, удивленно глядя на замершего Яра, который показывал куда-то за спину Анн.

– Бежим, говорливый ты мой, – и развернувшись бросился бежать к лестнице простонал Яр. Анн не стал спорить и бросился за ним, пытаясь на бегу понять, что же ему теперь делать и от кого они бегут.

– А как это произошло? – спрашивал он на бегу, стараясь еще посмотреть и за спину, чтобы увидеть нападавших. А позади беззвучно за ними неслись тени, самые страшные хищники этого мира. Драться с ними бесполезно, его магии недостаточно, лишь свет, самый яркий свет, может прогнать их.

Яр полез вверх, попутно рассказывая: – Сам не знаю. Несколько дней назад она шла на выполнение очередного задания, а сегодня уже королева.

– Ты же ее друг, так что произошло, что ты ничего не знаешь?

– Слушай, я может и друг, но я же не нянька! – воскликнул Яр и отряхнул брюки от земли, становясь во весь свой рост, рядом с Анн. – Что произошло между тем, как мы разделились – я не знаю. Прошел слух, что ее видели у мастеровых, но дальше я не знаю. Эй, ты куда? – взмахнул рукой Яр, видя, что Анн направился в другую сторону от лестницы ведущей наверх.

А Анн рассуждал: «Мастеровые? Кузнецы, портные, они располагаются чуть выше и доступ туда закрыт почти всем, тщательно охраняют свою территорию. Что она там забыла? И почему вдруг стала королевой?»